Ипполит ты все не так понял
Если бы он до войны полгода говорил высокопарные речи, его геройство я сочла бы ненастоящим. Не любите слушать-то? Вы мерзавцы!
В антракте я видела, что Ипполиту очень хочется задать мне один вопрос, отлично мне известный, но на который я не могла сейчас ответить. Мне сделалось досадно и на себя и на него; на свою нерешительность и на его нечуткость. Я сердилась, зачем он об этом думает и зачем он не говорит просто. Но его не привыкшее к выразительности лицо было так печально, что мне сделалось его почти жалко. Я старалась все говорить, как могла мягче, но вышло все-таки ворчливо:. Мы не уславливались, мне просто очень хотелось этого.
Отложим до другого раза. Я поеду домой. Проводи меня. Только когда я простилась с ним у подъезда, не приглашая зайти, он понял, что сегодняшний день потерян. От Алексея Петровича получила два письма.
Он уже участвовал в бою, описывает просто, без ужасов, так же, как переходы, как справляется о доме, о Сереже, обо мне. Эти бесхитростные строки я сама оживляла красками, картинами и представляла себе все гораздо ярче, чем при чтении художественных рассказов или патетических корреспонденций.
Я перечитывала многие места по нескольку раз и всегда воображала по-разному: то со стороны картинности, то со стороны психологии, то со стороны идейности великой кампании. Однажды, поймав себя на этот занятии, я словно опомнилась и мне стало стыдно. Неужели я так бессердечна, так суха и равнодушна, что могу предаваться фантазиям, между тем, как живой человек, мой муж, перед которым к тому же я виновата и как!
Ведь это не поэтическая фикция, а человек с руками и ногами, отец Сережи, Алексей Петрович, там, в походе! Вспоминаю его лицо, его привычки, выражения, что-нибудь самое домашнее, потому что, тем действительнее мне кажется тогда война.
Если бы он до войны полгода говорил высокопарные речи, его геройство я сочла бы ненастоящим. Где же Алексею Петровичу говорить восторженные речи? Наверное и там повторяет свои «видите ли», «знаете ли», а на отдыхе откроет свою чайницу с желтыми китайцами на крышке и заварит крепкого чая Попова, 3 р.
Как хорошо, что у него некрасивое лицо, приятное, симпатичное, но некрасивое… По-моему есть какое-то неприличие мужчин старше двадцати пяти лет быть красивым. Это как-то не их дело. Иногда очень даже красив, когда он сидит так еn trois quarts и свет сзади. Сколько ему лет кстати? Я думаю, не меньше тридцати. Боже мой! Ведь я познакомилась с ним только в феврале, а между тем!.. Я не узнаю себя!.. Досадно, что Сережа все еще в Царском, я нервничаю, когда одна. Но, конечно, пусть лучше поправится!
Ему там хорошо: так спокойно, тихо, хотя дети не очень то ценят покой. Я вспоминаю, как я бывала в Царском зимою. Вид свежей равнины на меня всегда действует неотразимо: какая нежность, умиленье, прощенье!
Сегодня мои именины. Я не могла отказать Ипполиту приехать к нему прямо из Царского. Казалось, спокойствие желтеющих аллей еще не окончательно покинуло меня, когда я подъезжала к дому, где жил мой любовник. Ипполит ждал меня с завтраком, казался нетерпеливым и влюбленным. Я видела, как горели у него глаза, которые он опускал каждый раз, как замечал мои взгляды. Руки его слегка дрожали, наливая вино. Мне, может быть, нужно было просто отсидеться, чтобы после царскосельского настроения перейти к свиданию.
Я сидела в шляпе перед холодным камином спиною к окну, стараясь не глядеть, как хлопотал Ипполит. Но глаза держал опушенными, будто боясь, что я прочту в них слишком ясное желание. Что-то я должна вспомнить! Вот вертится, вертится… Ну, все равно, потом вспомню….
Завтракали торопливо. Пили и за мое здоровье, и за его, и за общее, и за нашу любовь. Взглянув случайно в окно, я увидала серое небо и мокрую крышу: идет дождь. Одним летом мы жили верстах в пятнадцати от Пскова. Ездили в город на лодке, вот в такую же погоду на рассвете. Промерзали всегда страшно. Вспомнила мужа, он там зябнет в окопах или в пути. Стало неприятно, но это не была жалость вследствие контраста, что вот, мол, он там зябнет и мерзнет, а я сижу в тепле и пью вино.
Нет, это было сложнее и проще, т. Просто Алексея Петровича я почувствовала необыкновенно родным, как Сережу, у которого все мило и ничто не стыдно. Поэтому, может быть и не так интересно?
Ох, уж эта интересность! Вам скучно, что такая погода? Вот сообразить одной вещи я не могу: почему я здесь. Как почему вы здесь? Отчего же вам и не быть здесь? Вы меня любите, я вас обожаю… Что за мысль у вас в голове!? Он улыбался, нежась, как кошка и щекоча усами мою шею.
Тихонько отстранив его, я сказала:. Но как же было не устроить, чтобы сегодняшний день не был занят? Яснее ясного, что вы меня не любите больше. И потом, что случилось? Что произошло? Ну, успокойтесь, ну, расскажите мне, в чем дело. Он так боялся, так волновался, что мне сделалось слегка неловко. Он был очень красив, но бесконечно далек. За окном, не переставая, шел дождь.
Мне делалось просто скучно. Может быть, Ипполит прав и я разлюбила его, ведь иногда это случается очень неожиданно. Он ждал объяснений, но как объяснить то, чего сама не понимаешь?
Наверное лицо мое изобразило радость, которая обманула Ипполита, потому что он вдруг воскликнул:. Вероятно, Ипполит подумал, что я сошла с ума. Я не видела его с тех пор. Может быть, он уехал. Но этот третий вторник был одним из самых счастливых дней моей жизни.
Тридцатипятилетний Федор Садовский — скромный директор клининговой компании, в чьей жизни давно нет места ни новым людям, ни уж тем более подвигам. Последние несколько лет его единственные развлечения — работа и шахматные турниры с лучшим другом Борей. На доме, в котором проживает Федор, висит мемориальная доска в память об его отце — знаменитом советском космонавте, в тени славы которого Федор живет с самого детства. Все меняется, когда в квартиру напротив вселяется Алена — девушка из Сальска, которая не знает никаких границ, ни личных, ни коммунальных.
На первый взгляд, между ними нет ничего общего, но незаметно для себя Федор влюбляется. Популярный психолог Холмогоров, чтобы спасти бизнес, вынужден согласиться на предложенный эксперимент и взять к себе в напарницы уборщицу бизнес-центра Клаву, которая долгое время исправляла его профессиональные ошибки и помогала клиентам найти душевное равновесие. Успешный питерский адвокат Варвара приезжает в элитный коттеджный поселок в гости к своему другу юности, следователю местного отдела полиции Андрею, и оказывается в центре расследования гибели местной жительницы.
С каждым шагом расследования дело становится все сложнее и запутаннее.
Варвару начинает преследовать призрак погибшей девушки. А Андрей понимает, что приезд Варвары был совсем не случайным, и она знает гораздо больше, чем ему рассказывает.
Плохая соседка. Катя — гример из провинциального театра. Она привлекательна и хочет добиться успеха в жизни. Для этого она приезжает в большой город. Девушка уверена, что удача всегда на ее стороне, и у нее все получится.
Но судьба все время испытывает Катин оптимизм на прочность. Не заблудится ли Катя в мире больших возможностей? Сможет ли она понять, что по-настоящему важно, а что — второстепенно? Сумеет ли выстоять? Поговори со мною о любви. Таня Петрунина — бойкая и прямодушная деревенская девушка, дочь и правая рука председателя колхоза. Накануне свадьбы жених Гришка изменяет ей с городской кокеткой и бросает невесту.
В деревне начинают судачить, удастся ли теперь Тане с ее бойким нравом найти вторую половину. Тем временем на ее сердце уже метят глава агрохолдинга Малахов и новый деревенский шофер Петр. Но удастся ли девушке понять, чьи намерения чисты, а кто хочет получить через нее влияние на жизнь деревни и разрушить колхоз — дело жизни ее отца?
