Асадов стихи о детях, «Берегите своих детей», трогательное стихотворение Эдуарда Асадова
И все же порою — чего скрывать! Вместе с товарищем они должны были на грузовике доставить снаряды до артиллерийской батареи. Нет, нам с тобой такое не годится. Лора Тасси. Ну а к Вам подойдет сынок.
Ведь нам, в ту пору молодым бойцам, Быть может, даже до конца не снилось, Как трудно было из-за нас отцам И что в сердцах у матерей творилось. И лишь теперь, мне кажется, родная, Когда мой сын по возрасту — солдат, Я, как и ты десятки лет назад, Все обостренным сердцем принимаю.
И хоть сегодня ни одно окно От дьявольских разрывов не трясется, Но за детей тревога все равно Во все века, наверно, остается. И скажем прямо для чего лукавить?! Да только ни в труде, ни на войне Сыны в перестраховке не нуждались. Когда б орлят носили на спине, Они бы в кур, наверно, превращались!
И я за то тебя благодарю, Что ты меня сгибаться не учила, Что с детских лет не тлею, а горю, И что тогда, в нелегкую зарю, Сама в поход меня благословила. И долго-долго средь сплошного грома Все виделось мне в дальнем далеке, Как ты платком мне машешь у райкома, До боли вдруг ссутулившись знакомо С забытыми гвоздиками в руке. Да, лишь когда я сам уже отец, Я до конца, наверно, понимаю Тот героизм родительских сердец, Когда они под бури и свинец Своих детей в дорогу провожают.
Но ты поверь, что в час беды и грома Я сына у дверей не удержу, Я сам его с рассветом до райкома, Как ты меня когда-то, провожу. И знаю я: ни тяготы, ни войны Не запугают парня моего. Ему ты верь и будь всегда спокойна: Все, что светло горело в нас — достойно Когда-то вспыхнет в сердце у него!
И пусть судьба, как лист календаря, У каждого когда-то обрывается. Дожди бывают на земле не зря: Пылает зелень, буйствуют моря, И жизнь, как песня, вечно продолжается!
Сегодня я слово хочу сказать Всем тем, кому золотых семнадцать, Кому окрыленных, веселых двадцать, Кому удивительных двадцать пять. По-моему, это пустой разговор, Когда утверждают, что есть на свете Какой-то нелепый, извечный спор, В котором воюют отцы и дети.
Пускай болтуны что хотят твердят, У нас же не две, а одна дорога. И я бы хотел вам, как старший брат, О ваших отцах рассказать немного. Когда веселитесь вы или даже Танцуете так, что дрожит звезда, Вам кто-то порой с осужденьем скажет: — А мы не такими были тогда! Вы строгою меркою их не мерьте. Ворчуны же всегда правы! Вы только, пожалуйста, им не верьте.
Мы были такими же, как и вы. Мы тоже считались порой пижонами И были горласты в своей правоте, А если не очень-то были модными, То просто возможности были не те. Когда ж танцевали мы или бузили Да так, что срывалась с небес звезда, Мы тоже слышали иногда: — Нет, мы не такими когда-то были!
Мы бурно дружили, мы жарко мечтали. И все же порою — чего скрывать! Скелетам усы рисовали, И нам, как и вам, в дневниках писали: «Пусть явится в срочном порядке мать!
И в лихолетьи свинцово-грозном, Мы на экзамене самом сложном Не провалились. Не подвели. Поверьте, это совсем не просто Жить так, чтоб гордилась тобой страна, Когда тебе вовсе еще не по росту Шинель, оружие и война.
Но шли ребята, назло ветрам, И умирали, не встретив зрелость, По рощам, балкам и по лесам, А было им столько же, сколько вам, И жить им, конечно, до слез хотелось. За вас, за мечты, за весну ваших снов, Погибли ровесники ваши — солдаты: Мальчишки, не брившие даже усов, И не слыхавшие нежных слов, Еще не целованные девчата.
Я знаю их, встретивших смерть в бою. Я вправе рассказывать вам об этом, Ведь сам я, лишь выживший чудом, стою Меж их темнотою и вашим светом. Но те, что погибли, и те, что пришли, Хотели, надеялись и мечтали, Чтоб вы, их наследники, в светлой дали Большое и звонкое счастье земли Надежно и прочно потом держали.
Но быть хорошими, значит ли жить Стерильными ангелочками? Ни станцевать, ни спеть, ни сострить, Ни выпить пива, ни закурить, Короче: крахмально белея, быть Платочками-уголочками?! Кому это нужно и для чего? Не бойтесь шуметь нисколько. Резкими будете — ничего! И даже дерзкими — ничего! Вот бойтесь цинизма только. И суть не в новейшем покрое брюк, Не в платьях, порой кричащих, А в правде, а в честном пожатье рук И в ваших делах настоящих.
Конечно, не дай только бог, ребята, Но знаю я, если хлестнет гроза, Вы твердо посмотрите ей в глаза Так же, как мы смотрели когда-то. И вы хулителям всех мастей Не верьте. Нет никакой на свете Нелепой проблемы «отцов и детей», Есть близкие люди: отцы и дети! Идите ж навстречу ветрам событий, И пусть вам всю жизнь поют соловьи. Красивой мечты вам, друзья мои! Счастливых дорог и больших открытий! Учебно-егерский пункт в Мытищах, В еловой роще, не виден глазу.
И все же долго его не ищут. Едва лишь спросишь — покажут сразу. Еще бы!
Ведь там не тихие пташки, Тут место веселое, даже слишком. Здесь травят собак на косматого мишку И на лису — глазастого Яшку. Их кормят и держат отнюдь не зря, На них тренируют охотничьих псов, Они, как здесь острят егеря, «Учебные шкуры» для их зубов! Ночь для Яшки всего дороже: В сарае тихо, покой и жизнь… Он может вздремнуть, подкрепиться может, Он знает, что ночью не потревожат, А солнце встанет — тогда держись!
Егерь лапищей Яшку сгребет И вынесет на заре из сарая, Туда, где толпа возбужденно ждет И рвутся собаки, визжа и лая. Брошенный в нору, Яшка сжимается. Слыша, как рядом, у двух ракит, Лайки, рыча, на медведя кидаются, А он, сопя, от них отбивается И только цепью своей гремит.
И все же, все же ему, косолапому, Полегче. Ведь — силища… Отмахнется… Яшка в глину уперся лапами И весь подобрался: сейчас начнется. И впрямь: уж галдят, окружая нору, Мужчины и дамы в плащах и шляпах, Дети при мамах, дети при папах, А с ними, лисий учуя запах, Фоксы и таксы — рычащей сворой.
Лихие «охотники» и «охотницы», Ружья-то в руках не державшие даже, О песьем дипломе сейчас заботятся, Орут и азартно зонтами машут.
Интеллигентные вроде люди! Ну где же облик ваш человечий? Двадцать собак и хозяев двадцать Рвутся в азарте и дышат тяжко. И все они, все они — двадцать и двадцать На одного небольшого Яшку! Собаки не виноваты! Здесь люди… А впрочем, какие люди?! И Яшка стоит, как стоят солдаты, Он знает, пощады не жди. Не будет! Одна за другой вползают собаки, Одна за другой, одна за другой… И Яшка катается с ними в драке, Израненный, вновь встречает атаки И бьется отчаянно, как герой!
А сверху, через стеклянную крышу, — Десятки пылающих лиц и глаз, Как в Древнем Риме, страстями дышат: — Грызи, Меркурий! Ну, кажется, все… Доконали вроде!..
И тут звенящий мальчиший крик: — Не смейте! Назад, уроды! Егерь Яшкину шею потрогал, Смыл кровь… — Вроде дышит еще — молодец! Предшественник твой протянул немного. Добавление комментариев запрещено правилами блога. Разрешено только: модераторам, участинкам блога, зарегистрированным пользователям. Забыли пароль? Войти как пользователь: Facebook Mail. Если у вас уже есть профиль на Kulturologia. Закрыть Вход. Войти как пользователь:. Если вы зарегистрированы на других сайтах, авторизуйтесь по протоколу OpenID: livejournal.
Разрешено только: модераторам, участинкам блога, зарегистрированным пользователям Если вы не авторизованы на сайте, можете сделать это прямо сейчас: Забыли пароль? Следующий стих Эмма Мошковская — Ангина.
Предыдущий стих Агния Барто — Жук. Стихи Эдуарда Асадова — Короткие. Стихи Эдуарда Асадова — Советские. Другие стихи этого автора. Я могу тебя очень ждать…. О любви. Я любить тебя буду, можно. Стихи о тебе. Что такое счастье?
