Женщины в плену у немцев, немецкие солдаты и русские женщины: видео найдено в Яндексе

Козловский у здания Рейхстага : Надпись на обороте фотографии. В ходе расследования установленного факта выяснилось, что ранее подозреваемая халатно относилась к обслуживанию раненых и больных бойцов Красной армии. Татьяна Ткачёва Воронеж. Гнетущая тишина", "

Однажды в лесу он увидел огонь - мертвому солдату подожгли воротник выстрелом из ракетницы, пламя постепенно объяло все тело. Так делали, по словам Шлегеля, обе стороны, что его крайне возмущало: "Не важно, идет речь о друге или враге, - если солдат погибает, нельзя допускать таких ужасных издевательств над трупом". Первый был врачом, второй - плотником. Оба описывают весьма суровый быт, но честно признают, что местное население жило не лучше, а намеренной жестокости со стороны надзирателей не было.

Шлегелю было с чем сравнить - он побывал в руках чешских партизан и вспоминал, как в толпу голодных немцев "загнали лошадь, которую самим нужно было забить и съесть". Пленные рвали тушу на части, и приятель Андреаса едва сумел добыть кусочек хвоста.

При этом всем казалось, что в Советском Союзе будет еще хуже. Один из солдат обезумел от страха и перерезал себе артерию. В Воронеже их первым пристанищем стал ангар авиазавода с проломами в стенах и крыше.

Когда обувь износилась, пленные около года носили одни портянки, завязывая их под коленом. Ложки изготовили сами, отбив камнями обрезки алюминия.

Позже пришлось мастерить столярные инструменты и гвозди из проволоки. Русский начальник выразил уверенность в том, что немцы "большие специалисты", и ударить в грязь лицом было уже невозможно. Позже он разрешил им делать инструменты на продажу и иногда сопровождал на базар - в качестве охраны. Работая в здании НКВД, он видел и камеры пыток, и прогулки советских зеков во внутреннем дворе.

Сделал вывод, что им еще хуже, чем военнопленным. Один из плотников, чтобы досадить чекистам, при укладке паркета выпустил в комнату клопов. Но появление этих насекомые тогда никого не удивило.

«Ужасно и мерзко» что рассказали советские девушки, которые смогли выжить в плену у фашистов

Немцам в лагере мог грозить карцер или перевод на более тяжелые работы. Дрекселя после конфликта с немецким руководителем разжаловали из медиков в чернорабочие. А приятель Андреаса угодил на шахту в Донецк - на ночном допросе проговорился, что служил в СС. Еще один пленный, глядя на статую Ленина на площади, рассказал, что во время боев за Воронеж солдаты его подразделения стащили ее с постамента и разбили.

Ночью этого солдата забрали - очевидно, донес кто-то из своих, больше его никто не видел. В спальнях водились клопы, блохи и вши - но не тифозные, подчеркивал Дрексель, считая это большой удачей. И тогда мы получали в день только один кусок хлеба вместо трех. В воображении пленные сочиняли целые поваренные книги. Лакомством была печеная свекла, добытая при работе на полях.

Он приготовил себе ее и… тьфу, дьявол! Чтобы "держать себя духовно немного в форме", немцы организовали кружки - такая форма досуга была популярна в мирное время. Они обсуждали книги, учили русский, разучивали на три голоса песни эпохи барокко, рисовали углем и красками. По воспоминаниям Шлегеля, перед главными христианскими праздниками все собирались в столовой на общую молитву.

Создать атмосферу помогала свеча, нарисованная на картоне. Главным вопросом было "Когда домой? Ответ лагерного начальства не менялся: "Скоро".

Он сказал: "Уметь ждать". Всю жизнь, от рождения до смерти, уметь вечно ждать. Эта краткая формулировка абсолютно справедлива, подумал я", - признался Шлегель. Отношения с русскими налаживались не без труда. Военнопленных пытались перековать, научить мыслить социалистически.

Но офицеры не могли так быстро расстаться со стереотипами, привитыми национал-социалистами, отмечал Дрексель: мол, "злые-злые русские все разрушат, все сломают, изнасилуют … каждую немецкую женщину… У меня был коллега, тоже врач, из Восточной Пруссии, он рассказывал, что как только русские вошли, они тут же изнасиловали его жену.

Это были образы, которые прилипали к каждому". Сам Генрих многое понял, только узнав о преступлениях Третьего рейха. И вдруг, вдруг после войны становится известно, что войска были не совсем чисты, и у нас тоже. У меня самого не было чувства вины, но я видел… как один офицер вышел из себя и обращался с русской, которая была в униформе, очень непорядочно".

Вместе с тем в лагере у Дрекселя не было проблем именно с советскими коллегами. Он видел, что они лечат немцев по совести, добывают дефицитные медикаменты.

Да и домой его отпустили досрочно благодаря заступничеству женщины из русского руководства. Юный Андреас Шлегель не испытывал неприязни к русским и, кажется, вызывал у них в основном расположение. Женщина, которая вела допрос пленных, поняла, что он боится признать членство в гитлерюгенд, и успокоила - мол, "в Советском Союзе также существует движение, в котором должна быть вся молодежь".

Ей было жаль, что он, такой молодой, оказался в плену в чужой стране. Шлегель "почувствовал, что в России тоже есть люди с сердцем". Язык он начал учить еще в поезде и практиковался при любой возможности. Женщины занимали такие вспомогательные должности, как:. Они находились в подчинении управления вспомогательных войск вспомогательный персонал армии, нем. Behelfspersonal , так же как хиви восточные добровольные помощники, волонтёры, нем. Ost-Hilfswilligen , и были задействованы как в самой Германии, так и, в меньшей степени, на оккупированных территориях: в Польше, Франции , Югославии, Греции и Румынии [4].

К году во вспомогательных частях служило тысяч женщин, половина из которых были добровольцами, а другая служила по призыву военного времени нем. В последние годы войны женщины служили в частях ПВО. Так, в августе года в частях ПВО люфтваффе служило тысяч мужчин и тысяч женщин. Многие из ее соседок заключали подобные сделки с победителями поверженного Берлина.

Когда в году дневник был опубликован в Германии под названием "Женщина в Берлине", этот откровенный рассказ вызвал волну обвинений в том, что он опорочил честь немецких женщин. Не удивительно, что автор, предчувствуя это, потребовала не публиковать больше дневник до своей смерти. Его книга Taken by Force вызвала столько споров, что вначале ни одно американское издательство не решалось его опубликовать, и первое издание появилось во Франции.

По приблизительным подсчетам Лилли, около 14 тысяч изнасилований было совершено американскими солдатами в Англии, Франции и Германии с по годы. По его словам, изнасилования стали проблемой не только имиджа, но и армейской дисциплины.

В Германии был пик этого явления", - рассказывает он. Ни одного солдата не казнили за изнасилование или убийство немецких граждан, - признает Лилли. Сегодня историки продолжают расследовать факты сексуальных преступлений, совершенных войсками союзников в Германии. В течение многих лет тема сексуального насилия со стороны войск союзников — американских, британских, французских и советских солдат - на территории Германии официально замалчивалась.

Мало кто об этом сообщал, и еще меньше желающих было все это слушать. О таких вещах в обществе вообще говорить непросто. Кроме того, в Восточной Германии считалось едва ли не богохульством критиковать советских героев, победивших фашизм.

А в Западной Германии вина, которую испытывали немцы за преступления нацизма, затмевала тему страданий этого народа. Но в году в Германии по дневнику жительницы Берлина вышел фильм "Безымянная — одна женщина в Берлине" с актрисой Ниной Хосс в главной роли. Этот фильм стал откровением для немцев и побудил многих женщин рассказать о том, что с ними произошло.

Среди этих женщин - Ингеборг Буллерт. Сейчас летняя Ингеборг живет в Гамбурге в квартире, полной фотографий кошек и книг о театре. В году ей было Она мечтала стать актрисой и жила с матерью на довольно фешенебельной улице в берлинском районе Шарлоттенбург. Когда началось советское наступление на город, она спряталась в подвале своего дома, как и автор дневника "Женщина в Берлине". Мы называли их Stalinorgels "сталинские органы" ".

Как-то раз в перерыве между бомбежками Ингеборг вылезла из подвала и побежала наверх за веревкой, которую она приспособила под фитиль для лампы. Потом они поменялись местами, и меня изнасиловал другой.

Пленные советские женщины-военнослужащие в Невеле [1] — военное фото

Я думала, что умру, что они меня убьют". Тогда Ингеборг не рассказала о том, что с ней случилось. Она молчала об этом несколько десятилетий, потому что говорить об этом было бы слишком тяжело. Но изнасилованиям подверглись многие женщины в Берлине.

СЛЕД: Время чёрного пса, Электрошторм, Сиротская доля, Зайчик - Криминальные сериалы

Ингеборг вспоминает, что сразу после войны женщинам от 15 до 55 лет было приказано сдать анализ на венерические болезни. Каков был реальный масштаб изнасилований? Чаще всего называются цифры в тысяч женщин в Берлине и два миллиона по всей Германии. Эти цифры, горячо оспариваемые, были эстраполированы из скудных медицинских записей, сохранившихся до наших дней.

На бывшем военном заводе, где сейчас хранится государственный архив, его сотрудник Мартин Люхтерханд показывает мне пачку синих картонных папок. В них содержатся данные об абортах с июня по октябрь года в Нойкелльне, одном из 24 районов Берлина.

То, что они сохранились нетронутыми — маленькое чудо. В Германии того времени аборты были запрещены согласно статье уголовного кодекса.

Но Люхтерханд говорит, что после войны был короткий промежуток времени, когда женщинам было разрешено прерывать беременность. Особая ситуация была связана с массовыми изнасилованиями в году. С июня по год только в этом районе Берлина было одобрено просьб об аборте.

Папки содержат более тысячи страниц разного цвета и размера. Одна из девушек округлым детским почерком пишет, что была изнасилована дома, в гостиной на глазах своих родителей. Для некоторых солдат, стоило им подвыпить, женщины становились такими же трофеями, как часы или велосипеды.

Но другие вели себя совсем иначе. В Москве я встретила летнего ветерана Юрия Ляшенко, который помнит , как вместо того, чтобы мстить, солдаты раздавали немцам хлеб. А тем, что у нас было, мы делились с детьми. Маленькие дети такие запуганные, глаза такие страшные… жалко детей", - вспоминает он. В пиджаке, увешанном орденами и медалями, Юрий Ляшенко приглашает меня в свою маленькую квартирку на верхнем этаже многоэтажного дома и угощает коньяком и вареными яйцами.

Он рассказывает мне, что хотел стать инженером, но был призван в армию и так же, как Владимир Гельфанд, прошел всю войну до Берлина. Наливая в рюмки коньяк, он предлагает тост за мир. Тосты за мир часто звучат заученно, но тут чувствуется, что слова идут от сердца. Мы говорим о начале войны, когда ему чуть не ампутировали ногу, и о том, что он почувствовал, когда увидел красный флаг над Рейхстагом. Спустя некоторое время я решаюсь спросить его об изнасилованиях.

На лице у него не написано, не знаешь его". Наверное, мы никогда не узнаем настоящих масштабов изнасилований. Материалы советских военных трибуналов и многие другие документы остаются закрытыми. Недавно Государственная дума одобрила закон "о посягательстве на историческую память", согласно которому любой, кто принижает вклад СССР в победу над фашизмом, может заработать денежный штраф и до пяти лет лишения свободы.

Молодой историк Гуманитарного университета в Москве Вера Дубина говорит, что ничего не знала об этих изнасилованиях до тех пор, пока не получила стипендию для учебы в Берлине. После учебы в Германии она написала работу на эту тему, но не смогла ее опубликовать.

История часто переписывается в угоду конъюнктуре. Именно поэтому свидетельства очевидцев столь важны. Свидетельства тех, кто осмелился говорить на эту тему сейчас, в преклонном возрасте, и рассказы тогда еще молодых людей, записавших в годы войны свои свидетельства о происходившем.

Виталий, сын автора армейского дневника Владимира Гельфанда, говорит о том, что многие советские солдаты проявили великий героизм в годы Второй мировой войны. Но это не вся история, считает он.