Почему рухнула империя романовых, Почему пала монархия? История предательства
Условно говоря, если обозначить участок гена буквой, то у императора в этом месте наблюдалось две «буквы» [13]. Согласно её завещанию , титул императора и русский престол унаследовал её племянник — сын царевны Анны Петровны и герцога Карла-Фридриха Гольштейн-Готторпского Карл Петер Ульрих Гольштейн-Готторпский, принявший имя Петра III , которого династический договор признавал членом императорского дома Романовых. Оставил только самого маленького Алексея, который потом объявил самозванцу войну. Помимо этого, была найдена мутация гемофилии B у Алексея, а также у Александры Фёдоровны и Анастасии у женщин — гетерозиготное носительство [15] [19].
Что касается Распутина, то он оказался мишенью для компрометации царя. Сначала общество ненавидело Распутина, после его убийства эти эмоции перекинулась на царей. Доктор исторических наук, замдиректора по науке Санкт-Петербургского института истории РАН Игорь Лукоянов вовсе не полагает, что Российская империя была обречена еще в году и рассматривает произошедшее как цепь трагических случайностей. Истинные причины развала монархии он видит в событиях Первой мировой войны.
В то же время у российского самодержавия были шансы. Первая мировая стала страшным испытанием для всех государств — социальные катаклизмы переживали как проигравшие, так и победившие страны. В Германии вкусили прелесть карточной системы и падение национальных кумиров, в Австро-Венгрии — тотальный голод, в странах Антанты — социальный и экономический кризис.
Против войны протестовали только большевики — но на тот момент их партия была под тотальным контролем полиции, а сеть — пронизана провокаторами, которые помогали купировать опасные ситуации и отправлять лидеров за Урал». По словам Лукоянова, даже либералы начали протестовать против войны лишь после первых неудач на фронте — тогда в Думе зазвучали оппозиционные речи. Однако в военное время все законы шли мимо нее, орган отошел на задний план.
Все, что принимала Дума, блокировалась Госсоветом — его Николай II сформировал из не слишком одиозных правых в противовес депутатской массе. Речь разошлась — и массовое сознание среагировало на заявление об измене во дворце. После убийства Распутина, который подбирал членов правительства по принципу лояльности, этот фильтр исчез.
Николай II начал формировать кабинет из технократов, которые не слишком вмешивались в политику, но было уже слишком поздно.
Лукоянов напоминает, что крупного антивоенного движения в стране не было, а масштаб рабочих выступлений перед революцией был в пять раз меньше, чем в году. Он называет ключевые факторы, повлиявшие на произошедшее:. Это отрезвило сотрудников, они перестали протестовать. Никто не рассчитывал, что на улицу выйдут женщины и гимназисты. Но тех готовили к войне, а не к убийствам гражданского населения — и гвардейские отказались выполнять приказ даже под угрозой трибунала.
Далее последовал мятеж Волынского полка. Этому способствовало технологическое усложнение жизни, которому требовалось большее участие общества в жизни государства — а государство не хотело допускать людей до участия в политической жизни», — объяснил Лукоянов.
В то же время, по мнению историка, если бы всего этого не произошло — автоматического краха российской империи могло не случиться. После победы Россия бы получила черноморские проливы, солдаты — обещанные царем земли. Интеллигенция рассчитывала, что Николай II поступится частью власти и страна начнет двигаться в сторону парламентской монархии. Главное Все новости.
Posted 27 марта ,, Published 27 марта ,, Modified 5 февраля, Updated 5 февраля, Почему в России пала монархия? Одни уверены, что краха Российской империи можно было избежать, другие — что он был предрешен задолго до событий начала XX века. Точка зрения 1. Самодержавие было обречено. О катящихся коронах королей.
Точка зрения 2. Истоки революции — в Первой мировой. Так за два дня Петроград оказался в руках мятежного гарнизона. Читайте также. Тем более, что на протяжении своей истории, наш народ неоднократно демонстрировал эти качества и находил возможности для самовыражения. Поэтому, даже если допустить, что революции Семнадцатого года проходили не в согласии с народной волей, то уж, во всяком случае, не вопреки.
Демографические подвижки, вызванные к жизни условиями военного времени, превосходят по своим масштабам и последствиям все другие процессы в империи.
Циклопические миграции затронули огромные массы населения. Начнём с того, что 15 млн. Не менее 5 млн. Свыше 3 млн. Однако 23 млн.
За годы войны почти вдвое увеличилась численность рабочих, достигнув почти 3 млн. Добавим сюда ещё около тыс.
Осталось только «помножить» эту тридцатимиллионную орду на количество перемещений и средний размер человеко-километров, пройденных мигрантами таких данных просто нет на сегодняшний день , чтобы представить себе не только масштабы этого великого переселения, но и проблемы с которыми приходилось сталкиваться переселенцам, аборигенам и администрации.
При этом миграционные потоки перекрывали друг друга, человеческие волны сталкивались, заполняя социокультурные лакуны, образовавшиеся в результате предыдущих мобилизаций, что способствовало маргинализации довольно крупных социальных сегментов.
Естественным итогом одномоментного протекания процессов урбанизации, рурализации процесс, обратный урбанизации , интернационализации, феминизации, модернизации, культурной консервации и бог ещё знает чего, оказалось беспрецедентное расширение сегментов девиантной культуры, объективно формулировавших социокультурный вызов для российской идентичности.
Например, трудовая мобилизация сартов, которая, с одной стороны, явилась следствием поспешной и неоправданной мобилизации, оголившей ряд важных сегментов народного хозяйства, с другой — сделалась причиной крупного восстания, не только нанесшего существенный материальный урон среднеазиатским провинциям, ставшего причиной деградации имперской структуры в регионе, но и потребовавшего отвлечения крупных воинских формирований. В отдалённой же перспективе наплыв азиатов вкупе с военнопленными в обезмужичившие деревни стал катализатором целого пучка социальных конфликтов, провоцировал дезертирство и способствовал моральному разложению армии и населения.
Ясно, что не только масштабы, но и последствия этих процессов не принимались в расчёт ни царским правительством, ни пришедшими ему на смену администрациями. В этом смысле надо отдать должное сталинскому руководству, которое сумело извлечь уроки из опыта «Второй Отечественной» и довольно эффективно управляло миграционными потоками в годы Великой Отечественной войны, изымая из народного хозяйства ровно столько человеческих ресурсов, сколько было необходимо для восполнения фронтовых потерь.
Если демография Великой войны — это область, в наименьшей степени осмысленная историками, то экономика — наиболее романтизированная, в том смысле, что наибольшее количество мифов касаются именно состояния и динамики российского хозяйства в период Первой мировой войны.
Причём легенды эти, как правило, не патриотические. Чего стоят только «патронный», «ружейный», «гранатный» и «снарядный» кризисы. России действительно катастрофически не хватало всего, что было необходимо для войны.
В русской армии запасы оружия и боеприпасов никак не отвечали военным условиям. И за это, слов нет, приходилось расплачиваться человеческими жизнями. Но, во первых, к концу Шестнадцатого года потребности фронта были практически полностью удовлетворены. Так, к году должно было быть выпущено 3,8 млн. Запланированный выпуск патронов на год — 3 млрд. Тяжелая артиллерия могла к концу года располагать 5 орудий, то есть быть сопоставимой по численности с французской, при этом, уже в году начал формироваться переизбыток боеприпасов тяжелой артиллерии; а легкая артиллерия, — поскольку на почве снарядного кризиса начала войны русское командование было охвачено чем-то вроде истерики в плане запасания трехдюймовыми выстрелами, — подошла бы к году с откровенным затовариванием боеприпасами, а при сохранении и хотя бы ограниченном наращивании темпов производства и поставок к концу года склады бы вообще ломились от запасов трехдюймовых снарядов.
В боеприпасах для бомбометов был достигнут явный переизбыток, в связи с чем их выпуск в году сворачивался с переориентацией на производство мин для минометов, в которых была нехватка. В году ожидалось изготовление 3 млн. Показательно, что хотя большая программа строительства военных заводов требовала не менее млн.
Во-вторых, констатация проблем отечественной военной мобилизации отнюдь не означает их отсутствие у других стран, скажем, снарядный кризис начался и закончился в Англии и России примерно в одно и то же время. В европейских странах тоже сокращается выплавка металлов, добыча угля, производство легкой промышленности, продуктов питания и т. Причем, если сравнить с Россией, то падение бывало и более серьезным. Например, выплавка стали во Франции упала с 4, млн.
Но мы-то знаем, что промышленность всех этих стран продолжала работать в военных условиях до конца года, вероятно и в России до самой революции не было ничего такого, что заставляло бы опасаться за ее промышленность больше, чем в других странах. Ну, и наконец, если бы в России не было огромных военных запасов, то нечем было бы поддерживать пламя братоубийственной бойни на протяжении почти четырёх лет. Приведу лишь один пример: импортные пулемёты Льюиса оставались на вооружении РККА до середины х годов, а затем хранились на военных складах вплоть до начала Великой Отечественной войны, когда ими были вооружены части ополченцев, защищавшие подступы к Москве и Ленинграду и вопрос дефицита запчастей и боеприпасов не возникал.
Остаётся взглянуть на общественные группы. По мнению советских историков во Второй буржуазно-демократической революции буржуазия, помещики и правые социалисты выступали против интересов народа [ix] , в то время как в октябре: «Возглавляемый партией большевиков, рабочий класс, в союзе с крестьянской беднотой, при поддержке солдат и матросов свергает власть буржуазии…» [x].
Таким образом, главным действующим лицом обеих революций предстаёт буржуазия, которая в базовой версии истории Семнадцатого года выполняла реакционную функцию, в то время как рабочий класс, изнывая под капиталистическим игом, находился в предреволюционном нетерпении.
Эта версия, оставленная научным сообществом ещё во второй половине х годов по причине своей неработоспособности оказалась полностью дезавуирована в последнее десятилетие, поскольку новые данные позволяют определить именно так называемую буржуазию в качестве единственного, последовательно революционного класса, имевшего не только возможность, но и мотивы для свержения монархии. При этом, оценивая шансы на победу, соратник А. Гучкова говорил: «Спасение в одном: в организации себя, с одной стороны, и в организации рабочих, с другой… Если мы будем… мешать им, то мы лишь будем содействовать собственной гибели» [xi].
Создание Рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета и рабочих отделов при ВПК по стране весной го, позволило к лету мобилизовать рабочих на борьбу с политическим режимом: в июле года на съезде областных ВПК перед Рабочей группой были поставлены предельно конкретные задачи устранения нынешнего режима и создание на его месте Временного правительства, опирающегося на… самодеятельный и самостоятельный народ [xii].
Гучков и его соратники буквально пестовали Рабочую группу, благодаря которой она, под руководством видных лидеров рабочего движения К.
Гвоздева и Б. Богданова, превратилась в настоящий клуб петроградских рабочих, в котором кипела жизнь [xiii]. По едкому замечанию Н.
Маркова-второго, «…Пока революция в России делалась бомбистами и разрушителями, она неизменно проваливалась. Возглавляемая же господами в белых перчатках и произведённая во имя спасения Родины революция сразу получила широкий успех…» [xiv]. Рабочий вопрос вообще оказался той политической площадкой на которой преуспело радикальное направление российских политиков. Сменив после провального дебюта в Первой русской революции риторику крестьянского вопроса, никак не желавшего размещаться в политическом пространстве, на актуальные слоганы вопроса рабочего, радикальная оппозиция повела дело к устранению монарха, однако шанс реализовать свою программу представился лишь во время Великой войны, когда, нуждаясь в общественном содействии, царское правительство стало содействовать работе общественных организаций, которые, получая из казны весьма значительные ресурсы, фактически бесконтрольно ими распоряжались.
Создаваемые таким образом сетевые структуры фактически подменяли собой органы административно-государственного управления. И когда лидеры движения сочли ситуацию вполне назревшей, хватило лёгкого беспорядка, чтобы устранить трёхсотлетнюю династию. Возможно, мы и вправду могли бы гордиться Великой, Бескровной революцией, если бы новым правителям России удалось удержать ситуацию под контролем, но эти «…трусы, болтуны, самовлюблённые нарциссы и гамлетики махали картонным мечом — и даже монархии не уничтожили!
Между тем как вызванные ими к жизни силы, обретшие форму общинной революции, «выворачивали власть из рук этих господ в белых перчатках», пока не привели к полной анархии и дезорганизации, когда власть «валялась в грязи» и большевикам тоже выпал шанс попробовать взять её, хотя осенью Семнадцатого вряд ли кто надеялся, что им удастся эту власть удержать.
Таким образом, новые элиты, чьи политические амбиции превосходили имевшийся у них опыт управления страной, так или иначе, направили её в пучину безвластия, уже к лету утратив доверие союзников и кредит народного энтузиазма. Сложно сказать, почему патриоты России решились на переворот именно в феврале года, ещё труднее объяснить, почему, действуя вопреки своим же идеологическим установкам и политическим планам, они не остановились, увлекая страну в пучину безвластия.
Однако очевидно, что большевики даже не рассматривали национальный сценарий для своего переворота. Их идея мировой революции, которая, как тонко подметил В. Путин на заседании Совета по науке и образованию 21 января года, нам не нужна была — она явно не коррелировала с устремлениями и социальными сценариями большинства населения, которое радостно принялось наслаждаться плодами общей победы.
Но недолго, трудности начались сразу же, обернувшись, в конце концов, небывалым бедствием Красной смуты. История гражданской войны в СССР.
Россия при большевиках. The Russian Revolution —
